- Она увеличивается! Точно, она растет!

- Вовсе нет. Ее ширина не меняется вот уже четверть суток. Как была, так и есть.

- Вот зануда! Да ты приглядись! Она открывается. Медленно, но верно растет! Такой шанс упускать нельзя – Глаз уже близко, и трещина образовалась как раз в нужном месте и в нужное время.

- Это я то зануда? Сам ты пустобрех! Думаешь, от одних твоих пожеланий лед разойдется? ... Вот теперь и я вижу, что трещина стала расти. Через сутки нам надо быть на орбите. Если процесс пойдет в том же темпе, к ночи скорость движения льда будет достаточна для образования свободных ото льда пространств, и мы сможем проскочить. Пошли!

Шутливо переругиваясь, Наследник и Теплый Поток выплыли из люка здания Загородной Станции наблюдения, похожего на всплывший на затопленной бахче арбуз.

Наследник зябко поежился.

- Сегодня холодное течение появилось раньше, чем вчера, - заметил он.

- Прохладный вечер, - согласился Теплый Поток.

- Возьмем транспорт?

- Пожалуй.

Так или как-то похоже можно было бы перевести на человеческий язык диалог или обмен сигналами между двумя живыми существами, парящими в водном просторе метрах в десяти над неровной, изрытой ямами и усыпанной валунами поверхностью океанского дна далекой незнакомой планеты. Если бы земной наблюдатель оказался неожиданно в том самом месте, он обнаружил бы себя на дне огромного океана под многокилометровой толщей воды. Его бы окутал мрак и холод, он ощутил бы на себе невыносимое бремя давящих сверху водных слоев. Здесь под многокилометровой толщей воды царили тишина, мрак и покой, нарушаемые лишь легким подводным «ветерком» - слабым движением медленно перемешивающихся водных слоев. А там, наверху, в верхних слоях водосферы со скрежетом ворочались огромные ледяные плиты, вздымаемые дыханием океана. Они дыбились, громоздились одна на другую, обламывая края, терлись гигантскими стенами, натирая торосы – целые горные цепи изломанного льда. В другом месте они расходились, раскрывая трещины с темными, блестящими, как ртуть, водами, заполненными ледяной крошкой, в полыньях между которой на краткий миг отражался нависший над всем пейзажем, заполняющий небо от края до края сияющий лик «Владыки» – гигантской соседней планеты. Но уже через несколько мгновений  вода закипала, зеркальный лик тускнел, скрываемый испарениями, и еще через пару минут полуметровый слой льда  затягивал «шрам», и на его голубую сверкающую поверхность медленно опускался пушистый снежный ковер. Вновь воцарялась полная тишина, блестели ледяные кристаллы на ровных, девственно-белых полях, сверкали ледяные стены торосов, отражая красноватый свет Юпитера, блеск звездной россыпи Млечного пути и свет далекого, похожего на апельсин негреющего Солнца. Планета Европа переводила дух.

Если бы наш наблюдатель, соответственно экипированный, смог выжить, он  разглядел бы невдалеке от себя двух зависших в толще воды осьминогов средних размеров. Осьминоги медленно перебирали длинными гибкими щупальцами, и по их телу время от времени пробегали разноцветные искорки. Искорки выбегали откуда-то из центра головы и рассыпались по щупальцам, переливаясь радугой. Затем наблюдатель увидел бы, как осьминоги сложили щупальца в пучок и, делая короткие быстрые движения, поплыли прочь.

Попросим нашего воображаемого земного наблюдателя последовать за ними. Он, напрягая все силы, помчится в темной тяжелой воде за двумя силуэтами, вырываемыми из тьмы лишь крохотными искрами, ничего не видя, кроме этих искр. Но постепенно глаза его начнут различать смутные очертания дна. Он заметит, что тут и там у самого дна колышутся узкие длинные ленты, испускающие слабый голубоватый свет. В этом свете он различит странные грибовидные образования, цепляющиеся толстой ножкой за камни и высоко поднимающие шляпки-абажуры с живой шевелящейся бахромой и сжимающимся отверстием посередине. Проплыв дальше, наблюдатель увидит лес толстых, причудливо искривленных полых стволов, походивших бы на дула пушек, будь они чуть ровнее. Он без особого интереса проплывет над этим безжизненным арсеналом и лишь, случайно обернувшись, придет в волнение и трепет. Он увидит, что стволы зашевелились, раскачиваясь из стороны в сторону, выпрямились и один за другим стали выбрасывать в воду тучи рыжей пыли, словно выстреливали собственной ржавчиной. Наш наблюдатель застынет на месте, пораженный красотой необычного салюта, и это позволит ему увидеть продолжение сюжета. Все произойдет в обратном порядке, словно киномеханик в какой-то момент остановил пленку и стал прокручивать ее в обратную сторону. Он увидит, как стволы втягивают назад свою «ржавчину», съеживаются и замирают.

Наш наблюдатель поведал бы немало удивительного об этом путешествии, вернись он на Землю. Мир вокруг него был наполнен жизнью, таинственной, незнакомой и, возможно, опасной. Тут и там проносились какие-то тени, извиваясь, изгибаясь, пульсируя. Каменистое дно ощетинилось живыми созданиями невиданных форм. Но и оно, это опасное дно, вдруг стало уходить куда-то вниз и исчезло, ухнув в непроглядную бездну. Оттуда, из пугающей черноты поднималось вверх теплое течение, раскачивающее огромное растение, прикрепившееся тонкой длинной ножкой к самому краю обрыва. Землянин принял бы это создание природы за гигантский гриб величиной с аэростат. Он бы очень удивился, увидев, как два искрящих осьминога, за которыми он следовал, подплыли к шляпке «гриба» и нырнули в открывшееся в ней отверстие.

Но оставим, наконец, нашего условного наблюдателя. Он хорошо потрудился, основательно вымотался и заслужил отдых. Присоединимся к нашим новым знакомым, двум моллюскам, которые только что необъяснимым образом проникли внутрь огромного гриба. Наш условный наблюдатель не ошибся – это действительно был гриб. Но внутри он был полым, и в его толстых стенках зияли круглые отверстия. Эти отверстия то открывались, то закрывались, как маленькие рты, причем, когда одни из ртов всасывали воду внутрь, другие выбрасывали ее наружу, а третьи отдыхали. Со всех стенок внутри торчали жирные отростки с мясистыми наростами на конце. Отростки медленно изгибались из стороны в сторону. Кое-где на отростки были накинуты петли, за которые держались продолговатые, похожие на бобы капсулы.

Теплый Поток и Наследник остановились посреди внутренней полости гриба.

- Интересно, кормили сегодня станцию, или нет? – спросил Теплый Поток, указывая щупальцем на отростки, торчащие со всех сторон.

- Она не голодная, - отозвался Наследник. – Взгляни, купол упругий, кожа гладкая. Она сытая и довольная.

Они подплыли к капсуле. Ее створки при их приближении раскрылись, как половинки бобового стручка, обнажив две полости внутри, шишковатый нарост с одного конца стручка и кожистый плавник с другого. Осьминоги расположились каждый в своей полости. Теплый Поток дал команду, и капсула, нырнув в один из «ртов» станции, широко раскрытый ради этого, понеслась вдаль.

Они летели сквозь толщу воды над бездонной пропастью. Но вскоре дно появилось, оно поднялось из пучины, сквозь мрак стали видны холмы, поросшие длинными колышущимися водорослями.

- Осень нынче наступила рано, - заметил Теплый Поток.

Здесь мы должны сделать отступление, чтобы читатель не подумал, что убогой фантазией автора на планету Европа перенесены и упрятаны под воду элементы обыденной земной жизни. Человек с планеты Земля не понял бы фразы про раннюю осень, более того, он бы ее просто не услышал, потому что жители Европы общаются между собой с помощью ультразвуковых сигналов. Но если бы даже землянин уразумел суть сказанного, он представил бы себе совсем не ту картину – слишком осень на Европе отличается от осени земной. Но для более-менее адекватного восприятия происходящего мы крайне условно и сверхприблизительно попытаемся перевести сигналы европейцев на язык землян, подбирая близкие по смыслу земные понятия.

Дно океана опять пошло под уклон и образовало уходящую вдаль равнину. Начинался пригород. Тут и там стали появляться дома, похожие на парящие в воде перевернутые чаши с люками-дверцами в центре донышек. Рядом располагались плантации двухстворчатых капсул – ряды вертикально торчащих плит, усеянных раковинами. Вскоре показался город, похожий на огромный пень, поросший опятами. Дома-шляпки с дверцами посередине слегка покачивались в водных потоках, крепко держась тонкими ножками за каменистое дно. Дно, усеянное «опятами», опять стало уходить вниз и вновь резко оборвалось в бездну. Город находился на самом краю разлома, около одной из гигантских трещин, опоясавших планету, откуда время от времени поднимались теплые, живительные, богатые минералами потоки воды. Там, внизу, на дне этих расщелин из недр планеты, терзаемой гравитационными тисками гиганта Владыки, вырывались раскаленные языки магмы. Мощные потоки кипящей воды устремлялись в многокилометровый путь к овеваемой ледяным дыханием космоса поверхности планеты, успевая донести частицу тепла до города.

- Мой дом стал медленнее расти, – пожаловался Наследник. – Боюсь, не заболел ли он. Надо успеть вызвать до отлета домового врача.

- Он плохо ест?

- Ест он хорошо, но стал какой-то нервный. По ночам не может долго заснуть, вздыхает, чешется о камни.

- А температура в доме не повышенная?

- Нет, нормальная, в соответствии со стандартами.

- Проверь пыльцовые мешочки. Возможно, просто пришла пора подыскать ему партнершу. Если мешочки набухли и потемнели, приглашай опылителей.

- Боюсь, он просто постарел. Я слышал, биогенные станции выпустили серию новых жилых домов. Они не только регулируют температуру и фильтруют воду, но и выращивают для себя корм, как моллюски. Говорят, что семена уже в продаже. Надо будет посадить один. Пока он вырастет и всему научится, мой нынешний дом совсем состарится.

Они подлетели к зданию Космического Центра, большая шаровидная шляпка которого была усыпана корявыми наростами навигационной аппаратуры. Отослав капсулы на стоянку, спутники вплыли в большой люк Центра и по извилистым складчатым каналам направились к залу заседаний.

Совещание у Генерального было представительным. Вся поверхность сферы зала заседаний была облеплена собравшимися. Здесь были руководители различных служб, участвующих в подготовке экспедиции, специалисты по выращиванию кораблей, астрономы-навигаторы. Все дружно повернули голову в сторону прибывших астронавтов.

- Трещина расширяется, - доложил Теплый Поток. – Приборы зафиксировали расхождение краев. По прогнозам через сутки она достигнет максимума. Стартовать необходимо завтра до полудня.

 Все возбужденно зашумели. В центр зала переместился Генеральный.

- Сейчас опять начнет с сотворения мира, - шепнул Наследник.

- Наступил ответственный момент в истории развития мирового разума, - начал Генеральный. – Благодаря достижениям нашей науки и техники посланники Европы получили возможность впервые покинуть родную гравитационную систему Владыки и повести свой корабль, выращенный и обученный по уникальной технологии, к другой планете Вселенной. К планете, где, как показали исследования, есть океан и, следовательно, возможна жизнь. Да, толщина водосферы там незначительна, но площадь ее огромна, а скопление газов над ней и сильная гравитация планеты должны создать внутри водосферы условия, близкие к нашим. Конечно, мы не надеемся найти на планете высокоразвитые формы жизни, не говоря уже о разуме. Вспомните, однако, что и на нашей уникальной по благоприятным условиям для развития живого планете есть суровые уголки, совершенно не пригодные для существования жизни. И  все же там мы находим ее примитивные формы…

Оставим на время нашего докладчика и прольем свет на происходящее, опасаясь, что читателю, запутавшемуся в непонятных событиях и странных действующих лицах,  станет скучно. Пора объяснить, куда занесла нас самая быстрая и могучая сила в мире – сила воображения, и что там происходит.

Европа – второй спутник Юпитера, вращающийся вокруг него на расстоянии в 671 тыс. км. Ее диаметр в четыре раза меньше земного. Под толстой ледяной корой лежит водный океан,  в центре - массивное силикатное и маленькое металлическое ядро. Могучее дыхание океана исполосовало гигантскими трещинами гладкий девственно-голубой лик планеты. Его воды, холодные сверху, согреваются и насыщаются растворами минералов снизу, у пылающих, активных недр планеты, создавая прекрасные условия для возникновения жизни. Нет ничего  удивительного в том, что эволюция, неизменный спутник жизни, создала в этом райском уголке не только разнообразные формы жизни, но и высокоразвитые виды и, как вершину эволюционной цепи, вид разумный.

Европейцы, будем называть их так, уютно, по-земному, вряд ли признали бы в земных европейцах братьев по разуму. Их покрытые чешуей тела состояли в основном из сильных гибких щупалец, окружающих крупную голову и соединенных между собой кожистой перепонкой. Под головой у них располагалась пищевая полость. Своим видом и строением они напоминали земных моллюсков. Однако это были разумные существа. Их мозг не уступал человеческому ни размерами, ни сложностью строения, ни тонкостью организации. Они выработали богатый язык общения с помощью ультразвуковых сигналов. Оттенки их чувств передавались волнами разноцветных электрических искр, пробегающих по их бугристой коже. Однако зрение не было их сильной стороной. В глубоких водах, куда не проникает свет, оно было бы бесполезным, поэтому свет улавливали лишь несколько примитивных рецепторов на коже. Свет им заменял ультразвук. Не были они знакомы и с радиоволнами. Весь спектр волн от ультрафиолетового до гамма-излучения был скрыт от них за гранью неведомого. Как же, спросите вы, они собирались исследовать космос, если не знали о его существовании? Как они собирались лететь к планете Земля, если  не имели ни малейшего представления  обо всем, что лежит выше их водосферы, покрытой льдами? Вы ошибетесь. Они имели представление обо всем этом, такое представление, что нам с вами трудно вообразить. Природа взамен зрения наградила их уникальным даром – гравитовидением. Не стоит удивляться. Сила притяжения любого объекта моделирует пространство, перенося по нему информацию о себе и об этом объекте, порой даже более полную, чем световая. Мы видим небесные тела освещенными Солнцем или звездами, если же свет постороннего источника не достигает их, мы представления не имеем об их существовании. Гравитация же является свойством любого предмета и передается на огромные расстояния, действуя на любые массы и стягивая Вселенную в единый комплекс. Гравитационное воздействие на пространство оказывает любой объект, большой и малый, и распознавание этого воздействия зависит лишь от чувствительности приемника. Гравитационные сенсоры обитателей планеты Европа были развиты чрезвычайно. Причиной тому было мощное притяжение Владыки. Гигант Юпитер схватил однажды в свои железные объятия маленькую планету, посадил ее на цепь-орбиту и принялся крутить вокруг себя, тиская в объятьях.  86 часов – таков период обращения Европы вокруг Юпитера, период колебаний гравитационных сил, испускаемых красивым газовым шариком, цикл сжатий и растяжений ядра Европы, подъемов и опусканий ее океана, цикл колебаний биоритмов ее обитателей. Разве странно, что жизнь, зародившаяся в прогретой тектоническими процессами воде, научилась улавливать колебания гравитационных и магнитных полей, научилась получать информацию из этого, непривычного для нас источника? Набор обстоятельств определяет выбор средств. Как оборот вокруг своей оси Земли, заливаемой жгучими лучами близкого Солнца, определил для ее обитателей земные сутки, так для европейцев оборот вокруг Юпитера в море переменных гравитационных полей определил сутки европейские.

Но вернемся к нашему докладчику, зависшему в центре полой грибовидной водоросли и посылающему своей прилипшей к стенкам аудитории ультразвуковые импульсы.

- Все мы знаем, - продолжал он, - что наша родная планета не вечна. Пройдут тысячелетия, и колыбель жизни и разума во Вселенной начнет постепенно приближаться к Владыке, все более и более ускоряясь, и, в конце концов, упадет в его водородный океан градом осколков, разорванная его гравитацией. Но для того природа и создала разум, чтобы спасти жизнь от уничтожения. 10 лет назад мы дерзнули покинуть поле тяготения своей уютной планеты и облететь сначала Европу, потом и Владыку. Сегодня наши ученые смогли вырастить корабль, способный пересечь Солнечную систему и достичь Земли – единственной планеты во Вселенной, имеющей жидкую воду. И мы верим в успех нашей экспедиции, ждем от нее положительных результатов, мы надеемся, что найдутся области Земли, пригодные для жизни. Вперед, астронавты! Ваше время пришло. Астероид Глаз приближается, приборы четко фиксируют его расположение. Скоро все мы увидим его невооруженным глазом.

Здесь следует еще раз напомнить читателю об условности сделанного нами перевода. Обычно названия и имена с иностранного языка не переводят, оставляя их оригинальное звучание. Здесь же этого сделать невозможно, так как язык европейцев не имеет звучания в нашем понимании. Европейцы нашли, что форма астероида напоминает их орган гравитационного видения,  пара которых расположена на бугорке между щупальцами, и назвали астероид в честь своего сенсора. Мы же для простоты будем называть эти сенсоры глазами за их роль.

Старт был назначен на следующее утро, когда притяжение Юпитера должно было достичь максимального за сутки значения. Теплый Поток неспешно плыл над городом, в котором вырос, словно пытаясь на прощанье сохранить его в памяти. Город был  похож на бахчу, у которой все ее арбузы и дыни вдруг почему-то взмыли вверх, или, что вернее, на площадь, украшенную надутыми гелием воздушными шариками на праздничном параде. Но для моллюска это был привычный, родной пейзаж. Ему захотелось побыть одному, разложить по полкам скачущие мысли. Он устремился вверх, в прохладные чистые слои водосферы. Он поднимался все выше и выше, пока не приблизился почти к самому поясу невозвращения, уровню, выше которого внутреннее давление разрывало ткани восьминогих, и их тела, не имеющие скелетов, всплывали наверх, в холодные безжизненные верхние слои под самый ледяной панцирь, откуда возврата нет. Обозвав себя самонадеянным мальчишкой, он спустился на несколько движений вниз и там завис в толще воды, легким шевелением щупальцев сопротивляясь ее потокам.

Он висел в чистой холодной воде, наслаждаясь тишиной. Все городские шумы – разговоры жителей, сигналы голодных зданий, требующих корма, попискивание транспортных капсул, приветствующих друг друга, все осталось там, внизу, в суете города. Теплый Поток пытался унять тревогу, грызущую его разум. Отчего он волнуется? Что его тревожит? Только не страх перед неизвестностью и не боязнь смерти. Он, достигший вершины знаний, имевший много заслуг, не раз уже получавший право произвести потомство, не боялся трудностей и смерти. Он боялся неудачи. Слишком многого ждали его соплеменники от этой экспедиции, слишком большие надежды на нее возлагали. Не только и даже не столько падение Европы на Юпитер в отдаленном будущем беспокоило жителей подводной страны. Была еще одна проблема, гораздо более актуальная и насущная.

Дело в том, что эволюция на Европе протекала не так, как на Земле. Она не испытывала разрушительных столкновений с «гостями» из космоса - кометами и астероидами. Юпитер поглощал большую часть из них, а единичные удары оставшихся принимала на себя ледяная кора или смягчала протяженная водосфера. Жизнь развивалась плавно и постепенно, без скачков и массовых вымираний. Естественный отбор, создав разумные существа, способные занять пустующие природные ниши, позволил сохраниться всем тем видам, что были промежуточными звеньями в этом создании. Иными словами, океан планеты Европа был населен многочисленными разумными видами живых существ разной степени разумности. Все этапы эволюции от грибовидных созданий с зачатками разума до существ типа моллюсков с высокоразвитым мозгом, все промежуточные виды и подвиды, уживались вместе под ледяным «небом», и нельзя сказать, что их сосуществование было мирным и спокойным. Виды, не наделенные большим интеллектом, плодились с невероятной скоростью, истощая ресурсы планеты - ее немногочисленные согреваемые и питаемые недрами оазисы. Они были постоянной угрозой восьминогим, пытаясь захватить их созданные высокими технологиями богатства – плантации пищепроизводящих бактерий и комфортабельные дома. Дикари становились все сильней и агрессивней, все трудней удавалось восьминогим удерживать их на расстоянии. Было очевидно, что настанет день, когда полчища грубых и жадных червей, змей и кальмаров вытеснят разумную расу, уничтожив цивилизацию. И этот день был близок. Диким червеподобным существам не хватало интеллекта создать высокоразвитое, оснащенное техникой, руководимое наукой общество, но разрушить построенное другими они были в состоянии. Восьминогим оставалось одно – бежать, оставив планету дикарям.

Теплый Поток висел в толще воды, медленно перебирая щупальцами, погруженный в свои раздумья. Он не заметил, как водный слой, в котором он завис, стал медленно перемещаться, увлекая астронавта с собой. Он очнулся от резких злобных криков, разносимых ультразвуковыми волнами. Взглянув вниз, он с ужасом увидел, что города под ним нет, его дома виднелись где-то  у самого горизонта, а прямо под ним тянулась последняя линия силовых заграждений, защищавших город от набегов. Еще немного, и он очутился бы за пределами зоны безопасности во власти стаи дикарей, которая поджидала его за биосиловым полем, издавая яростные вопли. Вот стая бросилась к нему, не в силах дождаться, когда он минует заграждения - ряд живых грибов-эллипсоидов, распространявших мощные биоимпульсы страха. Пока еще эта преграда была для них непреодолимой, но дикари быстро мутировали. Необходимо было придумывать все новые и новые способы защиты. Вот они, похожие на больших плоских червей, извиваются невдалеке, горя желанием добраться до восьминогого, и не решаясь броситься через заграждение. Теплый Поток, энергично работая щупальцами, быстро поплыл за импульсный барьер. Он был обескуражен и раздосадован. «Неужели старею? - подумал он. – Мне доверена судьба планеты. В силах ли я сделать все, что от меня требуется?» Дикий визг раздосадованной стаи, упустившей добычу, вернул ему твердость и душевное равновесие.

 

Взлетная площадка  рядом с Космическим Центром была заполнена народом. Вода вокруг сотрясалась от ультразвуковых колебаний. Ребятишки гладили и почесывали корабль, который урчал от удовольствия. Взрослые прощались с астронавтами, желали им успеха, похлопывая на прощание щупальцами. Вот, наконец, космический корабль восьминогих плавно оторвался от взлетной площадки и стал медленно набирать высоту. Это был огромный двухстворчатый моллюск, створки которого были плотно сомкнуты, сохраняя внутри частицу водного мира планеты. На одном его конце размещался больной мускулистый мешок с запасом воды и соплами-трубочками, способными выбрасывать водяные струи, создавая необходимую для маневров реактивную тягу. Внутри створок находился сам моллюск. Его тело образовывало полости – отсеки, отгороженные кожистыми мембранами. В одном из отсеков хранились запасы минералов для питания. Когда вода в корабле истощалась, корабль приоткрывал мембрану, и свежая порция минералов растворялась в воде. Минералами питались особые бактерии, находящиеся в телах астронавтов и корабля, перерабатывая их в строительные вещества их организмов и в кислород. В другом отсеке находились сами астронавты. В следующем, переднем отсеке, упакованный в большие, плотно сжатые складки, лежал мешок из тонкой кожи. Он был продолжением мантии и наполнялся водородом, выделяемым специальной железой, для создания вертикальной тяги в атмосфере. Мешок мог выбрасываться кораблем по команде астронавтов через щель в передней части раковины. Больше отверстий в створках раковины не было. Зачем восьминогим иллюминаторы? Никакие стенки не могли быть преградой для их гравитационного зрения. Они отчетливо видели удаляющееся дно океана, видели заслоняющую собой все небо гигантскую тушу Владыки и плывущий над его горизонтом шарик Ио, видели вдали подлетающую к Владыке песчинку – астероид Глаз.

Корабль быстро поднимался вверх. Он уже миновал пояс невозвращения, выше которого низкое давление разрывало приспособленных к большим глубинам живых существ. Плотные створки и мощные мышцы, стягивающие их, надежно защищали внутреннее пространство корабля, сохраняя давление и температуру глубин. Приближался ответственный момент. Корабль подходил к трещине во льдах. На локаторах отчетливо виден был разлом в толще ледяной коры, ущелье, между уходящими ввысь отвесными стенами которого над водой уже нарастал слой свежего льда. Теплый Поток направил корабль к медленно отползающей стене, где над узкой полоской чистой, не успевшей замерзнуть воды клубился густой туман. Вот корабль закачался на волнах. Из его щели выполз мешок аэростата и распластался тряпкой на воде. Мешок стал быстро расправляться и расти, наполняясь водородом, и вскоре над горбом раковины повис в воздухе большой кожистый эллипсоид. Еще мгновение, и он, качнувшись, поставил корабль вертикально и тут же, оторвав его от воды, стал поднимать вверх. В разреженной атмосфере корабль медленно поплыл вверх и вскоре застыл в паре сотен метров от поверхности. Приближалось время Z, когда планета, подойдя на минимальное расстояние к Юпитеру, проходила линию его наибольшего притяжения.

Астронавты застыли в напряженном ожидании, вглядываясь в силовые линии за бортом.

- Пора! – наконец сказал Теплый Поток и дал команду кораблю. Оболочка аэростата свернулась, а из контейнера с водой сразу в несколько сопел ударили струи воды, словно сверкнули ножи, обрезающие гравитационные путы Европы. Корабль метнулся вперед, отрываемый от Европы гравитацией  Владыки вместе с солидной порцией атмосферы, и вскоре уже плыл над ним вслед за родной планетой. Вновь заработали водяные сопла, переводя корабль на дальнюю орбиту.  Европа  все более и более отдалялась от них, оставив своих посланцев в открытом космосе. Ее белый шар выглядел теперь хрупким и беззащитным на фоне могучего тела Владыки.

Перескочить с орбиты Юпитера на летящий астероид все равно, что запрыгнуть с вершины Эвереста на летящий Боинг. … Для нас с вами. Для восьминогих такая процедура по сложности равнялась бы обгону мчащимся болидом Феррари ползущего впереди грузовика или чему-то в этом роде. Вся паутина гравитационных и магнитных силовых полей стояла у Теплого Потока перед глазами, все волны, испускаемые Юпитером и астероидом Глаз, были отчетливо видны. Теплый Поток видел развернувшуюся перед ним картину столь же ясно, сколь ясно увидел бы ее, оказавшись там, землянин, … но только в других волнах и диапазонах. Огромный, заслоняющий полмира оранжево-красный Юпитер, опоясанный разноцветными поперечными полосами летящих газов в завитках атмосферных вихрей, темные горошины спутников над ним, а вдали рыжий апельсин негреющего Солнца. Эту картину увидел бы землянин. Эту же картину отчетливо видел восьминогий, точнее, даже более отчетливо. Ему видна была атмосфера Юпитера, виден был океан сжиженного водорода и слой металлического водорода под ним, видно было  его твердое ядро из камня и металлов. Он видел все планеты-спутники Юпитера, даже не освещенные Солнцем, видел Землю, летящую вдали. Он видел гигантскую магнитосферу Владыки, сияющую для него наподобие Солнца. Зато он почти не видел Млечного пути, раскинувшегося россыпью над ним, совсем не видел ни галактик, ни туманностей, ничего, что располагалось за пределами орбиты Плутона. Вселенная восьминогих лежала в границах Солнечной системы. За ее пределами царила неизвестность.

Корабль, крохотная песчинка, с огромной скоростью летел над пылающим океаном Юпитера по орбите, которую должен был пересечь астероид. Вот он, Глаз, виден вдали, окруженный сияющим ореолом своего гравитационного поля. Теплый Поток и Наследник залюбовались волнующим зрелищем. Огромный валун, переливаясь всеми оттенками испускаемых им гравитационных волн, разрезал поле тяготения Владыки. Поле, окрашенное на этом расстоянии в бледные тона, закручивалось астероидом в большие, медленно расползающиеся завитки, мелкие перед ним и большие по бокам. Теплый Поток приказал кораблю приготовиться. Чувствуя, что корабль волнуется, астронавт говорил с ним ласковым и веселым голосом, пытаясь успокоить его. Орбиты корабля и Глаза пересеклись. Они летели теперь одним курсом с почти равными скоростями. Прозвучала новая команда, и резкие упругие водяные струи вылетели из сопел, втолкнув корабль в один из гравитационных вихрей астероида. Корабль закрутился, потом перескочил в другой вихрь, в третий, оттуда в ламинарные слои и, наконец, был притянут к поверхности астероида. Командир похвалил корабль – задача была выполнена блестяще. Астронавты почувствовали, как тревожное волнение корабля сменилось радостью. Прилепившись присосками к гладкой оплавленной поверхности камня и прижав к нему раковину, он постепенно успокоился и задремал. Тем временем астероид Глаз продолжал стремительно мчаться сквозь космический мрак, приближаясь к орбите Земли…

(Полностью рассказ размещен на сервере сайта).