- Как его зовут?

- Павел. Павел Киреев.

- Невероятно! Даже имена похожи – он Павел, я Пауль. Да, это судьба!

- Наверняка есть различия, профессор, не могут не быть. Обучение, воспитание, жизненный опыт…

- Что ж, Леон, посмотрим. В этом и состоит цель нашего эксперимента. Прекрасные, уникальные условия для эксперимента! Ну, за работу. Свяжись с нашими российскими коллегами.

 

***

Стоял июль, но в отделе было на редкость многолюдно. Близился срок сдачи большого денежного проекта, и о тенистых дачах и речной прохладе можно было только мечтать. Вентиляторы гоняли душный горячий воздух, открытые настежь окна несли жар от соседней раскаленной крыши. Разморенные духотой коллеги вяло шевелили компьютерными мышками, уставившись сонными глазами в свои мониторы. Павел невидящим взглядом обвел спины друзей и опять уткнулся в исписанный цифрами лист. Его разбирала досада. Как он мог так промахнуться? Балка не проходила по изгибу, и теперь надо было переделывать несколько чертежей. Нет, подумал он, при такой жаре вредно работать, вредно и для себя, и для производства. Можно столько напороть, что ни один слесарь-универсал не исправит. И что обидно, сколько раз он ни пересчитывал балку, ответ получался новым, не совпадающим ни с предыдущими цифрами, ни с результатом компьютерной программы. Все, хватит! Надо проветриться. Павел встал из-за стола, включил чайник.

По бюро пробежала волна оживления.

- Паш, там много воды? На меня хватит? – подал голос Витек.

Павел откинул крышку чайника.

- Маловато!

- Павлик, добавь, я тоже хочу! – пискнула Лиля.

Павел взял баллон с водой.

-Тут мало, - объявил он, - на всех не хватит.

- Чья очередь идти за водой? – повысила голос Лиля. – Максим Сухотин!

Макс сидел в углу, уткнувшись в компьютер, и не принимая участия в общем оживлении.

- Максим, ты что, заснул? – строго спросила Лиля.

- А?

- Дуй за водой, народ жаждет.

Макс лениво выполз из-за выдвижной полки с клавиатурой, подцепил мизинцем пустой баллон и  заковылял к лестнице.

Работа бюро остановилась. Его разом ожившие члены потянулись к чайному столу. Задвигались ящики, зазвенели кружки.

- Чай или кофе? – спросил Павел, доставая из ящика стола пачку пакетов, банку кофе и сахар.

- Искупаться бы! – размечтался Антон. – Паш, ты на тачке? Может, сгоняем после работы?

- Можно, - отозвался Павел. – Куда? На Березовку?

- Поехали на Троицкие озера! – воскликнула Лиля. – Там вода теплущая.

- Да ну, там болотина. Лягушки квакают. Ква-ква! – Витек изобразил ладонями лягушачью пасть.

- А я все равно не поеду, у меня с собой купальника нет.

- Подумаешь, проблема, - сказал Павел. – Заскочим по пути к тебе и возьмем.

- Ой, здорово! – Лиля захлопала в ладоши.

Павел с иронией посмотрел на Лилю. Тоненькая, хорошенькая, изящная, она была центром притяжения молодежной компании, где каждый из парней старался получить ее одобрение. Ее дружба с неуклюжей несимпатичной Катей из соседнего бюро лишь усиливала ее притягательность. В полном соответствии с погодой она была одета в облегающую трикотажную маечку на тонких бретельках, которая отнюдь не портила ее фигуру.

Появился Макс с водой. Наполнили чайник, вскипятили воду.

- Едем купаться, - объявил Максу Павел.

- Куда?

- Не решили еще.

- Если ехать, то на Чалку.

- О! Так далеко?

- Зато вода чистая и песочек. Проведешь время с удовольствием. И дорога хорошая, прямая.

- Идет! Едем на Чалку.

Из-за ширмы высунулась голова начальника сектора.

- Что за шум? – спросил начальник.

- Да вот, Михаил Степанович, народ жажду утоляет, - ответил Павел. - Налить вам чайку?

- Налей, будь другом. Только потише, ребята, не привлекайте внимания. Скоро оперативка закончится, шеф появится.

Вся компания с кружками в руках разбрелась по рабочим местам. Надо было возвращаться к своенравной прогибающейся балке. Вот канитель! А он уже рассчитывал раньше всех закончить свою часть проекта и первым сорваться в отпуск. Куда-нибудь в Турцию или Египет, чтобы и море было, и цивилизация. Дайвинг, сервис, ночные рестораны, пальмы на фоне заката и шорох набегающих волн…. Балка, балка, балка! Так, момент, площадь, модуль…. Вот жизнь! Выйти бы на пенсию, заняться полезным делом, да стариться неохота.

- Киреев! – раздался над ухом у Павла строгий голос секретарши Люси. – Ты что своей частной перепиской загружаешь производственную почту? Тебе пакет, – она бросила на стол Павла конверт.

«Акция «Генетическая карта Европы», - прочитал Павел в штампе, пересекающем конверт наискосок.

- Какая частная переписка! – возмутился он. – Ты же сама ходила, агитировала участвовать в акции, сдавать кровь. Я послушно сдал, сбегал в медпункт в свое личное – личное! – время. Теперь она же меня обвиняет…

- Ну ладно, ладно, открывай. Что там?

- А вот не покажу, - сказал Павел, открывая конверт. – Так. Благодарим за участие в акции. Информация о вашем геноме направлена в Центр генетических исследований в г.Базель, Швейцария, где будет анонимно использована для составления карт миграционных путей и степени родства отдельных генетических популяций, живущих на территории Европы. Уважаемый участник акции! Сообщаем вам, что ваш геном представляет определенный интерес для ученых, работающих над проектом. Мы предлагаем вам сотрудничество и приглашаем вас связаться с центром исследований в г.Базель по электронной почте email www….@...com. С уважением, российская группа поддержки акции…

- Врешь, насочинял! – воскликнула Люся.

- На, читай! – Павел сунул секретарше письмо, оторопело глядя в пустоту.

- Крутяк, - сказала Люська. – Что это такое нашли у тебя в крови? Слушай, а ты не заразный?

- Считай, что тебя уже заразил. Прощай, Люся! Кстати, мы вместе с Мишкой ходили. Ему тоже прислали письмо?

- Нет пока.

«Чушь какая-то – подумал Павел. - Email, связаться. А что, и свяжусь. Английский знаю вполне прилично. С делегацией из США разговаривал на уровне. Возьму и напишу! Надо же безлимитку оправдывать».

Злосчастной балке опять не повезло. Мысли Павла то улетали в Швейцарию, то углублялись в собственный организм, где в миллиардах его крохотных клеток плавало свернутое в тугой комок хромосомных нитей какое-то нетипичное сочетание генов.

Сайт, указанный в письме, оказался существующим, электронный адрес послушно принял письмо. Павел пожал плечами и решил не искать объяснения странному случаю, а махнуть на него рукой и дождаться развития событий. Его гораздо сильнее волновал незаконченный проект, и потому он вспомнил об отправленном письме лишь на третий день. Заглянув в почту, он обнаружил послание, болтающееся там уже два дня. Он не все понял. Пришлось доставать англо-русский словарь. В письме говорилось, что профессор Пауль Крюгер, возглавляющий лабораторию генетических исследований в городе Базель, занимается вопросами расселения отдельных генетических ветвей популяции человека по Европе и по всему миру. Далее пространно объяснялось значение выявления общих линий в потоках миграций и влияние этих общих линий на черты, обычаи и менталитет наций и народностей. Профессор благодарил молодого человека из России за участие в своей программе, охватывающей всю Европу, и сообщал, что генный набор Павла очень интересен, он открывает новые важные аспекты вопросов генетики. Далее следовало совершенно неожиданное, даже дикое предложение посетить центр генетических исследований в Базеле и встретиться с профессором Паулем Крюгером лично, чтобы познакомиться с результатами исследований и подтвердить или опровергнуть некоторые догадки и предположения.

Несколько минут Павел сидел неподвижно, тупо глядя на монитор, потом принялся лихорадочно листать словарь, проверяя правильность перевода. Все верно. Его пригласили в Швейцарию. Он поедет в Базель? Эта сверкнувшая молнией мысль наполнила душу неистовой радостью. Конечно же, он поедет! Так, что там про приглашение? Надо написать ответ, выразить согласие приехать, и ему пришлют приглашение. Ха! Вовремя он оформил загранпаспорт. Ну и ну! А если это розыгрыш? Ну, конечно! Лилька. Или Антон. Подговорили секретаршу, напечатали письмо. Сайт какой-то…. Но как сайт-то привязали? Завтра спрошу. Сейчас ржут, наверное, до коликов.

На следующий день за чаепитием Павел с загадочным видом сообщил всем новость – он едет в Швейцарию. Он обстоятельно, без тени улыбки, описывал детали розыгрыша, внимательно вглядываясь в лица сослуживцев и пытаясь заметить подавляемые спазмы смеха. Ничего похожего заметно не было. Ладно, подумал Павел, сейчас я вам устрою.

- Я горжусь вами, пацаны! – сказал он, неожиданно рассмеявшись. – Круто! А как все ловко устроили! До сих пор не пойму, как вы сайт подделали. Ну, хватит, колитесь. Сдаюсь.

По недоуменным лицам присутствующих Павел понял, что свернул не туда.

- Я, честно, не врубился, - сказал Михаил. – Ты что, решил, что эту Швейцарию мы тебе подстроили?

- А кто же еще? Самой Люське слабо. Антон?

Антон скорчил обиженную физиономию.

- Спасибо, конечно, за доверие, но сайтами из Базеля я не управляю. Я думал, это ты нас разыгрываешь. Прости, друг, мы тут ни при чем. Некогда нам, проект надо сдавать. Вот сдадим, непременно отправим тебя куда-нибудь на Борнео, а на этот раз отправляйся сам. Разбирайся со своим дефектным анализом, нас не впутывай.

- Ну, почему же! – воскликнула Лиля. – Мы можем тебя сопровождать. За твой счет, конечно. Окажем моральную поддержку. Кто там посмел нашу российскую кровушку хаять?

- Между прочим, - вставил Макс, - в нас есть часть импортной крови. Гены варягов, там, или викингов. Съезди, узнай подробней, потом расскажешь. Интересно все это. Жаль, я был в отпуске, а то бы тоже поучаствовал в акции.

- Я участвовал, а меня в Швейцарию не приглашают, - обиженным голосом произнес Мишка.

- Во-первых, у тебя отпуск в октябре, во-вторых, тебе транспортную тележку заканчивать, а в-третьих….

- А в-третьих, сиди со своими стандартными генами и помалкивай! - поставила жирную точку Лиля.

«Наверное, это сон, - думал Павел, поднимаясь по трапу в самолет, следующий рейсом Москва-Цюрих. – Вот сейчас проснусь и буду удивляться – что, мол, только не приснится. Или сразу все забуду. А было бы обидно».

Полет длился два с лишним часа. Глядя на однообразную пелену облаков под крылом самолета, Павел задремал, а когда проснулся, действительно удивился, но не странному сну, а тому обстоятельству, что он  на самом деле летит в самолете в Швейцарию, и хорошенькая стюардесса по-английски и по-русски объявляет начало посадки.

Самолет приземлился в аэропорту Клотен в нескольких километрах от Цюриха. Павел получил свою сумку в багажном отделении и, когда кучка пассажиров, окружавших его, рассеялась, остался один. Его охватил восторг. Он был свободен, как вольная птица, и чувствовал себя первооткрывателем новых земель. Вся его юношеская натура жаждала открытий, приключений и новых, не сравнимых ни с чем, впечатлений. Он зашел в кафе, взял кофе с затейливой булочкой, подивившись их стоимости. Потом отправился осматривать помещение аэровокзала, читая надписи, разглядывая витрины киосков и обложки журналов на стойках. Наконец, он вышел на вокзальную площадь, отыскал стоянку автобусов и вскоре уже сидел в удобном кресле большого желтого автобуса с яркой надписью «Post autos» на боку.

Дорога до Базеля заняла не более полутора часов. Павел с интересом рассматривал ярко окрашенные корпуса заводов и дома-башни с офисами фирм в предместьях Цюриха. Все было другим, незнакомым, непривычным. Потянулись поля, сады, огороды, зеленые рощи и пастбища с коровами. Местные поселки были чистенькими, аккуратными, вымощенными камнем и словно вымытыми щеткой. Потом начались пригороды Базеля, и автострада вытянулась вдоль берега Рейна, разрезающего город на две части. Промелькнули кварталы, и автобус остановился у здания автовокзала. Павел вышел, закинул на плечо сумку и отправился искать телефон.

Через полчаса к дверям станции подъехал автомобиль. Из него показался худощавый молодой человек в очках с сосредоточенным лицом и торчащей вверх прической. Он остановился перед входом, оглядываясь и явно кого-то высматривая. Павел встал со скамейки и пошел к нему.

- My name is Pavel Kireev, - представился он. -  May I see Mr. Kruger?

- Yes, sure, - обрадовался человек, протягивая руку. - Very glad. Please, sit down into the car. Let’s go to our Laboratory.

Молодой человек представился. Он оказался ассистентом профессора Крюгера Леоном Марко. Леон сел за руль, Павел рядом. Леон сказал, что исследовательский центр находится на окраине города. Они ехали по городу на северо-запад, туда, где виднелся частокол труб на фоне высоких производственных зданий. Там начиналось царство химии и фармацевтики, производились лекарственные препараты и анилиновые красители. Там же находились научно-исследовательские организации, в том числе и лаборатория, занимающаяся работой над единой генетической картой Европы.

Павел заметил, что Леон время от времени цепким оценивающим взглядом посматривает на него. Что его заинтересовало во внешности гостя? Мельком глянув на себя в зеркало, Павел не нашел в своем лице ничего, стоящего упорного разглядывания. Даже сутки в поезде, болтание по Москве и перелет никак не отразились на его привычном облике. Наоборот, глаза блестели, лицо покрылось румянцем оживления. Ладно, подумал Павел, пусть смотрит. Может, русского никогда не встречал. Мало им еще, видать, российские пройдохи досаждают. Понятен интерес, они это не мы. Мы из другого теста. Он тут же забыл об этом и стал с интересом смотреть по сторонам. Леон рассказывал гостю о проплывавших мимо достопримечательностях Базеля. Вот базельский порт. Сюда по Рейну доходят морские суда. Павел удивился тесноте и скученности построек, которым явно недоставало площади. Вот Стрелка, выступающий далеко в воды Рейна грузовой причал. Павел увидел обелиск с тремя флагами.

- Вот там – Франция, - сказал Леон, - там Германия, а здесь, - он сделал охватывающий жест рукой, - Швейцария.

«Вот сгрудились! - мелькнула мысль. - Нет нашего размаха, нет простора. Другие люди, другие вкусы, другие гены. Еще бы они нам не удивлялись!».

- Посетите Базельский собор, - посоветовал Леон, - отсюда открывается прекрасный вид на Рейн.

Автомобиль выехал за пределы центральной части города, и вскоре потянулись заборы промышленных предприятий. Наконец, они притормозили у ворот, разрывающих один из заборов. Ворота медленно откатились, автомобиль въехал во двор и остановился у подъезда высокого современного здания. Стекла здания сверкали на солнце, блестели плитками ступени лестницы. Они поднялись на лифте вверх, прошли по длинному светлому коридору и остановились перед дверью без надписей и табличек. Леон постучал и вошел. Следом вошел Павел.

Это был небольшой кабинет, заставленный стеллажами с папками, книгами, приборами. Из-за стола поднялся человек в голубом халате и пошел навстречу прибывшим. Он выглядел лет на пятьдесят.  Худощавое лицо, коротко остриженные волосы, небольшие усы делали его моложавым. Он представился. Это был профессор Пауль Крюгер. Когда Павел пожимал профессору руку, он заметил, что профессор волнуется. Его рука слегка дрожала, а на светлой коже щек проступил едва заметный румянец. Профессор внимательно, так же, как до него Леон, вгляделся в лицо Павла и быстро отвел взгляд, очевидно, чтобы не смущать гостя.

- Добро пожаловать в Базель, - сказал он по-английски. – Спасибо, что откликнулись на наше приглашение и приехали. Очень рад познакомиться.

- Я тоже рад знакомству, - ответил Павел. – Хотя, честно сказать, удивился вашему приглашению. Вряд ли я смогу быть вам чем-то полезен, но с радостью познакомлюсь с вашей лабораторией, с вашим красивым городом. Вы мне объясните, чем вызван ваш интерес ко мне?

- Да, безусловно, вы все узнаете. Но сначала мы должны устроить вас в гостиницу.

Леон отвез Павла в гостиницу. Это был отель для гостей фармацевтического концерна. Небольшой уютный номер был оплачен. Павел бросил сумку в шкаф, уселся в кресло. Отдыхать ему не хотелось, наоборот, все его существо требовало движений. Он отправился исследовать город. На автобусе он доехал до старого города и пошел бродить по его переулкам. Вход в кафедральный собор был свободным. Он прошел мимо гробниц и могильных плит именитых людей, из которых вспомнил только Эразма Роттердамского. Выйдя из ворот собора, пошел петлять по узким кривым улочкам, разглядывая забавные железные вывески таверн и витрины сувенирных лавочек. Незаметно он добрел до зоопарка, где остался до самого закрытия, любуясь просторными вольерами, ухоженными жирафами и бегемотами, шустрыми обезьянами, антилопами, пасущимися среди деревьев и кустарников. «Самим тесно, - подумал он с уважением о жителях Базеля, - а животным выделили места с избытком. Удивительные люди, не такие, как мы. Чем-то они меня завтра удивят? Профессор сказал, я все узнаю. Что ж, посмотрим, ради чего такого важного стоило лететь через пол-Европы».

Павел усмехнулся. Он сильно сомневался в том, что исполненные для профессора глубокой ценности и важности факты будут иметь такую же стоимость в его собственных глазах. Он славно прокатился, полюбовался на чистенькую ухоженную Швейцарию, на милый городок Базель, приобщился к европейской культуре – чего еще желать от отпуска! Он даже заготовил и опробовал вдумчивую почтительную мину на лице, с которой выслушает сообщение профессора и тут же забудет о нем. Как он ошибался! Все мы без исключения, будучи молодыми, ошибаемся, давая оценку важности для себя отдельных событий и решений или пытаясь заглянуть на десятилетия вперед и предсказать свое будущее. Павел не мог и предположить, что с завтрашнего дня машина его жизни сделает крутой вираж, свернет с шоссе и понесется в неизвестном направлении по кочкам и ухабам.

На следующее утро Павел проснулся в прекрасном настроении. В большое окно заглядывало солнце, озаряя мягким светом его сверкающий чистотой номер. Павел прекрасно отдохнул и выспался. Он жаждал новых впечатлений и открытий. Умывшись и одевшись, он спустился на лифте в кафе, взял кофе, омлет с ветчиной и тосты и в совсем уже радужном настроении отправился в лабораторию генетики, горя нетерпением узнать, какие недоразумения с генами могут быть у такого здорового и крепкого парня как он.

Вновь профессор вышел к нему навстречу, вновь вгляделся в его лицо.

- Как вы относитесь к науке генетике? – спросил он Павла.

- Уважаю, - ответил тот. – Но не более. Я далек от этого. Я по образованию инженер. Конструирую эстакады, краны, грузоподъемные механизмы. Считайте, что я в генетике на уровне простейших. Инфузория.

Профессор рассмеялся.

- Ничего страшного, - сказал он. – Пойдемте со мной.

Они вышли из кабинета и прошли по коридору к стеклянной двери. За ней оказался конференц-зал. Профессор подвел Павла к большому зеркалу на стене. Они стояли рядом, молодой русский и седой австриец, и смотрели на свое отражение.

- Скажите, Павел, я вам никого не напоминаю? – обратился профессор к молодому человеку.

- Я как раз подумал, что вы мне кого-то напоминаете, - удивился Павел. – Мы не могли раньше встречаться?

- Нет, - ответил Крюгер. – Я никогда не был в России, а вы, насколько известно, в Европе.

- Ну, конечно. Просто вы похожи на кого-то из моих знакомых или родственников. Все люди, которые носят усы, чем-то похожи друг на друга. Да, определенно вы похожи на дядю Колю. Или…. Здесь какой-то фокус?

- Да, здесь есть фокус, - сказал профессор серьезно, внимательно глядя на Павла. – Сядем.

Они сели рядом на кресла конференц-зала.

- Не удивительно, что ты не узнал меня, - начал профессор. – Для этого тебе понадобилось бы прожить многие годы. А вот я тебя узнал. Да! Я помню себя в твоем возрасте. Взгляни! – профессор достал из папки фотографию и протянул Павлу. Тот взял фото, вгляделся.

- Ух ты! – вырвалось у него. – Это я? Или вы?

- Да, Павел, теперь ты понял, кого я тебе напоминаю. Тебя самого! На этой старой фотографии я в твои годы. Мне было двадцать пять, я недавно закончил университет. Удивительно, не так ли? Мы похожи как близнецы, рожденные с интервалом в четверть века.

- Мы… родственники?

- Нет, нет и нет! Это просто удивительное, чудесное совпадение. По прихоти природы и случая наши геномы, твой и мой, почти полностью совпали. Я обнаружил это, когда прогонял данные, собранные из Восточной Европы по программе «Генетическая карта». Компьютер обрабатывал данные по сходству генных мутаций, десятки тысяч геномов. Были совпадения, но это оказывались чаще всего однояйцовые близнецы. Совпадения на шестьдесят, семьдесят процентов мутаций попадались очень редко. Когда же компьютер выдал девяносто процентов мутаций, я, было, подумал о близнецах, но когда увидел, чей это геном, понял, что произошло чудо. Мой собственный генный набор был идентичен геному какого-то незнакомого человека из Восточной Европы. Вероятность такого совпадения ничтожно мала, но не равна нулю. Ты, наверное, знаком с выводами современной науки о происхождении человека. Ученые установили, что родина Homo sapience – рифтовая долина на востоке Африки. Там нашли кости древнейшего представителя нашего вида, жившего почти двести тысяч лет назад. Сначала наши предки расселились по всей Африке, потом, когда климат стал влажным, и пустыня Сахара покрылась зеленью, продвинулись на Ближний Восток и надолго обосновались там. Из Африки на север был один путь, и этот путь преодолела небольшая группа предков, не более пары сотен человек, причем все они, а, следовательно, и все мы, произошли от одной женщины.

- Я слышал об этой теории. Прародительница Ева. Но как это возможно, как можно это доказать?

- Есть такое структурное образование клетки – митохондриальная ДНК. Она передается по наследству от матерей. Эти специфические ДНК имеют мутации. По ним профессор Рейнзак из Кейптауна составил генетическое древо современных людей, имеющее в основе африканский ствол. Он определил, что все люди Земли, все жившие до нас и живущие ныне, произошли от одной женщины из Африки, давшей потомство более ста тысяч лет назад.

- Значит, все люди, все шесть миллиардов человек родственники? Практически братья?

- Именно так. Не считая тех, которые сестры.

- Но все мы не очень-то похожи. Как же братья и сестры разделились по расам?

- Люди расселились по разным уголкам Земли, приспособились к разным условиям жизни. У них накопились мутации, полезные из них закрепились. Проявились вкусы, пристрастия при выборе супругов – вот тебе и различия, характерные черты наций, рас. Генетически все мы очень близки, но каждый из нас несет в себе набор мутаций и признаков своей народности, такой же своеобразный, как узор на пальце. В современном обществе все усложнилось. Люди меняют страны, покидают места обитания своих предков, гены народностей перемешиваются. Взгляни на генетическую карту Западной Европы, - профессор достал из папки лист, раскрашенный разноцветными пятнами. – По генным характеристикам ее население - практически один народ, а деление на нации можно назвать условным.

- А как же национальные черты?

- На них больше накладывают отпечаток обычаи и традиции, чем наследственные признаки. Видишь, эти разноцветные пятна, обозначающие население отдельных стран, перехлестываются, накладываются друг на друга, почти сливаются. Только финны да итальянцы каким-то чудом сберегли свой генетический «суверенитет». И то, что мы с тобой оказались двумя одинаковыми отростками одной ветви генетического древа, можно назвать удивительным фактом, но нельзя считать невероятным событием. У нас был общий предок не далее как несколько сотен лет назад, кроме того, стечением обстоятельств наши прадеды выбрали себе в жены прабабушек из одной генетической ветви. Одним словом, случайное совпадение, вероятность нахождения которого возросла с увеличением числа проб и скорости сопоставления данных с помощью компьютера.

- Я, можно сказать, почти что ваш клон, - сказал Павел, удивившись собственной мысли.

- Что ты, это лучше, чем клон, гораздо лучше! – воскликнул профессор. – Это все равно, что встретить себя в молодости. Ты – это я двадцать пять лет назад. Тот же набор генов, те же реакции, эмоции, даже жесты. Конечно, жизненный опыт, образование, воспитание, все эти факторы влияют, должны влиять, давать различия. Необходимо проверить. Я предлагаю тебе участвовать в научном исследовании, а взамен готов познакомить тебя с результатами моей двадцатилетней работы в ранге руководителя лаборатории генетических исследований. Поверь, составление генетической карты лишь крохотная и рутинная ее часть. Я рискну открыть тебе секреты, которые тебя потрясут. Единственным условием будет полное сохранение тайны. О том, что ты увидишь и узнаешь здесь, ты не должен не просто никому не рассказывать, не должен даже намекать.

Глаза Павла загорелись. Больше всего на свете он обожал тайны. И профессор мог не беспокоиться, хранить тайны Павел умел.

- Не сомневайтесь, - сказал он воодушевленно, - от меня никто ничего не узнает.

- Хорошо. Тогда пойдем со мной, - профессор вышел из зала заседаний, приглашая Павла следовать за ним.

Они миновали длинный коридор, свернули в закуток, вызвали лифт. Лифт долго спускался вниз, как показалось Павлу, ниже первого этажа. Профессор подошел к тяжелой двери с электронным замком, вставил в щель карту. Они вошли в большое хорошо освещенное помещение, уставленное столами с приборами, колбами, какой-то химической аппаратурой. Около столов суетились люди в голубых халатах. На стеллажах вдоль стен стояли многочисленные клетки, в них копошились мелкие зверьки – мыши, крысы, хомячки. Профессор пересек лабораторию, открыл дверь, ведущую в маленький бокс. Посреди бокса стояла небольшая установка с прозрачным бочкообразным корпусом, опутанным проводами и шлангами. Внутри установки было пусто.

- Что это? – спросил Павел. – Похоже на приспособление для промывки деталей от стружки. Проводов больше и шлангов. Какой-то испытательный стенд?

- Да, испытательный стенд, - согласился профессор. – Пойдем, сядем в лаборатории. Я тебе сейчас все о нем расскажу и покажу образец.

Они вернулись в лабораторию и сели за длинный лабораторный стол. Профессор достал чистый лист и стал набрасывать какую-то схему....

- Вы хотите сказать, что та обезьяна, от которой я произошел, заархивирована в моих клетках? – спросил Павел.

- Именно, и эта гипотеза натолкнула меня на мысль о том, что развитием клетки можно научиться управлять. Надо лишь вызвать деление клетки в нужный момент, когда, к примеру, активизируется стартовый оперон для создания нового органа, например, почки или печени. Я разработал методику стимуляции делений клеток с помощью биохимических модуляторов и температурных режимов в специальной питательной среде. Та установка, которую ты только что видел, это маленькая инкубационная камера для выращивания зародышей лабораторных зверьков. Она имеет все функции детородного органа женской особи животного – матку, плаценту, растворы, непрерывно перегоняемые насосом и насыщаемые кислородом, питательными веществами, гормонами и ферментами. Все, что необходимо для развития зверька от мейоза до появления на свет.

- Невероятно! Вы можете клонировать мышей прямо на этой установке?

- Не сразу все получилось. Сначала мы добились воспроизведения червей. Постепенно двигаясь вверх по эволюционной лестнице, мы научились создавать земноводных. Вот эти установки, - профессор показал на ряд небольших черных камер, стоящих на столе у дальней стены. - А вот это – одно из наших созданий.

Профессор подошел к аквариуму, заполненному водой. Павел заглянул в него. На дне среди камней и водорослей лежал тритон.

- Вы вырастили его? Из икринки?

- Нет.

- Вы клонировали клетку тритона?

- Нет!

- Но что же тогда?!

Профессор улыбнулся. Они сели обратно за стол.

- Начинается самое интересное, - сказал он. – Я вырастил этого тритона из своей собственной клетки!

На профессора стоило посмотреть. Его лицо сияло мальчишеским восторгом. Стоило посмотреть и на Павла – его лицо отражало восторг профессора как зеркало.

- Невероятно! - произнес, наконец, Павел полюбившееся ему слово. – Вы разобрали свои ДНК на составные части и собрали из них тритона?

- Нет, конечно, вот это действительно невероятно. Все, что мне пришлось сделать – это ввести генетический материал моей клетки в инкубационную камеру и следить за процессом развития зародыша, чтобы в нужное время притормозить его. Не удивляйся, мой друг, именно притормозить, остановить процесс эволюции моего клона. Остановить зародыш на промежуточной ступени генетической лестницы. Невероятно? Вовсе нет. Я могу получить исходную клетку любой системы жизнеобеспечения организма. Я могу получать ранние модели эволюции, поскольку «перескок» между оперонами происходит практически одновременно для всех систем организма. Если затормозить «перескок», блокировать включение в работу более поздних эволюционных отрезков генома, то из зародыша разовьется древний предок обладателя генома. Я вырастил из своей клетки рыбу, ящерицу, тритона.

- А млекопитающее? – спросил Павел. – Вы не смогли получить млекопитающее?

Профессор внимательно посмотрел на Павла, потом на свои руки. Он перевернул ладони, стал сжимать и разжимать пальцы. Павел заметил за ним такую привычку – когда профессор глубоко задумывался или в чем-то сомневался, он начинал разглядывать свои руки. Наконец, он сжал и разжал кулаки и уверенно взглянул в глаза Павлу.

- Я получил млекопитающее из своей клетки, - сказал он странным голосом. – Не сразу, с большими трудностями и проблемами, но получил. Я создал специальную инкубационную камеру. Пойдем, я покажу ее тебе.

Они перешли в соседний бокс, где стояла камера, похожая на первую. Потом профессор подвел Павла к одной из клеток с мышами.

- Здесь живут потомки тех зверьков, которые были созданы мною из моей собственной клетки. Это уже пятое или шестое поколение. Взгляни на них. Это наши с тобой младшие братишки, копии тех существ, которые бегали по планете миллионы лет назад и которые тихо и затаенно обитают в нас теперь, задавленные поздними приспособлениями, ничем не выдавая своего присутствия до тех пор, пока в них не приходит нужда. Живет в нас та их часть, которая реализовалась  в клетках нашего организма, а та, которую эволюция посчитала лишней, осталась в древних записях генома. Эти записи я сумел запустить в работу.

- Вы сказали, пока в них не приходит нужда, - спросил Павел. – Какая нужда у нас может быть в мышах?

- Приглядись, Павел, это не мыши. Эти зверьки только внешне похожи на мышей. У них другие зубы, другие челюсти, лапы, когти. Их скелет прочнее и тяжелее, и приспособлены они не к поеданию зерен, а к охоте на насекомых. Я кормлю их червями и сверчками. Это не грызуны, это хищники. Ты спросил, какая в них нужда? Какая нужда в том древнем существе, которое живет в нас и возрождается из поколения в поколение в неизменном виде? Большая нужда. Оно, это существо обычно не выставляет себя напоказ, оно тихое, незаметное, бессловесное. Но если что-то не по нем, если оно заподозрит, что ему угрожает опасность, оно проявляет свою чудовищную силу. Спасая себя, оно берет управление нами в свои руки, отключает разум и действует по своему усмотрению.

- Это я знаю, - сказал Павел. - Задача сознания – загнать организм в сложное положение, задача подсознания – найти способ выпутаться из него.

Профессор рассмеялся. Он взял зверька в руки, погладил по бурой шкурке.

- Ты меня понял, - сказал он. – Удивительно то, что мы часто и не подозреваем о той силе и мощи, которая таится в нас и которая управляется нашим подсознанием.

- Почему сознание блокируется в экстремальных ситуациях? Оно, что, мешает принятию решений?

- Кто знает, почему. Видимо, мешает, иначе бы эволюция не одобрила такую расстановку сил. Видимо, без вмешательства нашего беспокойного и безрассудного сознания проще выжить. Старый проверенный временем инстинкт руководит нами. Так устроен мир, так устроен человек. Мы созданы прошлым, созданы из прошлого. Все новое, что сменяет старое, зарождается в старом, является его плотью и кровью. Мы это оно, его адаптация к изменяющемуся времени и пространству. Прежние эпохи создавали нас клетка за клеткой, и, чтобы изменить себя, надо так же постепенно менять, перенастраивать клетку за клеткой. Долгий, трудный и болезненный процесс. Всем своим существом мы смотрим в прошлое. Но душа устремлена в будущее. Мы не хотим мириться с болезнями, старостью, мы хотим победить нашу слабость и беспомощность, исследовать далекий космос. Мы как бог Янус, смотрим одновременно и в прошлое, и в будущее. Да, Павел, мы все немного двуликие Янусы, одно лицо обращено к прошедшему, другое к будущему. Мы звено бесконечной временной цепи. Прошлое через нас, нашими руками создает будущее. Но, хватит на сегодня. Я вижу, ты устал. Отдохни, погуляй по городу.

- Мне надо все обдумать, разложить по полочкам, - отозвался Павел. – Я приду завтра утром.

Результаты сложной аналитической работы мозга молодого человека отразились в реплике, которую он выпалил на следующее утро сразу же по прибытии в лабораторию.

- Я обдумал вчера ваши слова, профессор, о том, что в нас живут все те существа, которые числятся нашими предками, этот тритон и зверомышь. Я должен с вами согласиться. Что правда, то правда. Иногда я чувствую себя глупым ослом, иногда бешеной гориллой, иногда совсем чем-то непотребным, лягушкой или тупой рыбой.

Профессор рассмеялся, потом сказал:

- И заметь разницу. Лягушка никогда не сможет почувствовать себя человеком, а человек может ощутить себя кем угодно, войти, так сказать, в роль.

- Хорошо, когда речь идет о всего лишь о роли. Но мне не нравится, что существо это может без нашего на то разрешения вогнать нас в свой образ, заставить играть роль древнего предка без нашего на то желания и согласия.

- Не стоит драматизировать ситуацию. Сознание и подсознание – это не два враждующих зверя в одной клетке, это единый высокоразвитый организм. Цель у них общая – сделать все для блага организма. Человек не может быть в конфликте с самим собой. Раздвоение личности – болезнь. Если это не дай бог случится, его надо лечить, он долго не протянет. И рецепт выздоровления один – привести себя в гармонию с самим собой.

- Еще один сложный вопрос, - заметил Павел. – А я с предыдущими до конца не разобрался. Покажите мне, профессор, что-нибудь крутое и загадочное, чтобы сразу сломать голову и больше не мучиться.

Профессор рассмеялся и повел Павла в соседнее помещение. Там оказалась такая же лаборатория, только без клеток. Само помещение лаборатории было укреплено основательно. На окна были установлены решетки, металлические двери запирались на мощный замок. На столах не было никаких приборов, а сами столы были массивными и какими-то обшарпанными. Стульев не было. Профессор открыл боковую дверь, ведущую, как и в первой лаборатории, в испытательный бокс. Там Павел вновь увидел инкубационную камеру, но эта камера по сравнению с прежней была исполинской. Она походила на тренажер космонавта, а ее обвязка из труб и проводов заполняла весь бокс. Корпус камеры представлял собой большой прозрачный цилиндр, способный вместить в себя существо гораздо крупнее мыши.

Павел в восхищении смотрел на грандиозное сооружение. Неожиданная мысль пришла ему в голову.

- Вы клонировали обезьяну? - спросил он, повернувшись к профессору.

Профессор кивнул.

- Свою? Из клетки своего генома?

- Именно!

- Невероятно! Она выжила? На что она похожа? Можно ее увидеть?

Профессор загадочно улыбнулся и пригласил Павла следовать за ним.

За дверью соседнего бокса неожиданно для Павла оказалась обычная жилая комната. Ее окна выходили в небольшой зеленый садик и освещали комнату мягким уличным светом. Диван с подушками, шкаф, стол, кресло, ковер на полу – все создавало ощущение уюта и обыденности. На диване сидел молодой человек, даже юноша, одетый в футболку и джинсы. Лицо его было в тени – он смотрел на входящих...

(Полностью рассказ размещен на сервере, см. начало стр.)